Выступление представителя «ПолитКонтакт» Медведева о межвузовском сотрудничестве по противодействию экстремизму

Выступление исполнительного директора АНО «ЦПТ «ПолитКонтакт» А.Н. Медведева в ходе Круглого стола «Противодействие идеологии экстремизма и терроризма в рамках межвузовского сотрудничества РФ и КР» 06 октября 2016 г. Ош, Кыргызская республика

Мне бы хотелось сразу же подчеркнуть, что возникновение угрозы усиления в обществе экстремистских настроений, которые могут использоваться террористическими организациями, неизменно обусловлено объективными социальными обстоятельствами. Экстремизм превращается в реальную опасность там, где обществу приходится расплачиваться за нерешенные проблемы.

Однако нельзя забывать и о том, что экстремизм — это болезненная, патологическая реакция на тяжелые социальные обстоятельства. Поэтому один из наиболее действенных способов противостояния экстремизму заключается в демонстрации ограниченности его целей и методов, их несоответствия реальным задачам, стоящим перед обществом, и принципиальной невозможности обеспечить прогрессивные социальные преобразования при помощи тех средств, которые предлагают экстремистские организации.

Экстремистские движения, как правило, апеллируют к эмоциям, которые вызывает в личности, как окружающая социальная несправедливость, так и сознание собственного униженного и угнетенного положения. В этой связи особо благоприятные условия для формирования экстремистских течений возникают в странах с высоким уровнем коррупции и острым социальным неравенством.

Несомненно, существует значительная дистанция между приверженностью экстремистским взглядам и непосредственным участием в террористической деятельности. Однако при наличии в обществе популярных и влиятельных экстремистских организаций эта дистанция легко преодолевается. При этом в современных условиях, когда террористическая активность приобрела интернациональный характер, совершенно необязательно, чтобы такие организации действовали на национальном уровне. Международная популярность Исламского государства, Хизб ут-Тахрир, Харакат-уль-Джихад-аль-Исламия (все эти организации запрещены в РФ) и подобных им интернациональных движений способствует тому, что в различных странах мира (как с высоким, так и с низким уровнем экономического развития) появляются их последователи и подражатели.

Интернациональный характер современного терроризма позволяет относительно небольшим экстремистским группировкам, действующим на национальном уровне, пользоваться инфраструктурой, созданной международными организациями (интернет-сайтами, пропагандистской литературой, символикой и агитационной продукцией), а также применять разработанные ими формы и методы террористической деятельности.

В этом отношении ИГ, со всеми его инструментами, составляющими гибридную угрозу нового типа, якобы является своего рода лицом современного терроризма. При этом, на мой взгляд, ИГ нельзя рассматривать как исключительный «феномен» - на существующей почве легко и быстро могут вырасти и иные «гибриды», количество которых при наличии соответствующих инвестиций в инфраструктуру, агитационную работу и вербовочную деятельность можно увеличить, что называется «под заказ».

Поэтому, рассуждая о противодействии распространению экстремистских настроений в молодежной среде, не стоит зацикливаться исключительно на создании препятствий для вербовочной работы представителей ИГ и иных организаций, стоящих на позиции исламского фундаментализма. Не стоит забывать и о наличии, как «официально признанных», так и не упоминаемых ведущими медиа, но, тем не менее, реально существующих экстремистских по своей сути движений и объединений: квазирелигиозных, ультранационалистических, неонацистских. Подобные структуры, как правило, не имеющие формального членства, ориентируются главным образом на молодежь и активно втягивают ее в свои ряды.

Понятно, что социально активным молодым людям, как правило, тяжело противостоять желанию быстро разрешить, как общественные, так и личные проблемы, и найти свое собственное место в социальной структуре, позволяющее ощущать себя частью большого движения, направленного на преобразование социальной действительности. И дело здесь не только в том, что молодежь втягивается таким образом в противоправную активность, представляющую безусловную общественную опасность. Молодость – это этап формирования сознательного отношения к собственным поступкам, воспитания чувства социальной ответственности и развитие гражданской позиции.

Поэтому молодой человек, который оказался под влиянием экстремистской организации, даже после разрыва с ней может так и не стать ответственным членом общества, который руководствуется в своей деятельности соображениями общественной пользы, с уважением относится к общепринятым социальными нормам и ценностям.

В наши дни общество сталкивается с серьезными проблемами, обусловленными тем, что оно утратило значительную часть механизмов, позволявших формировать у молодежи чувство социальной ответственности. В условиях вопиющей социальной несправедливости, тотальной коррупции, массового пренебрежительного отношения к закону трудно рассчитывать, что молодой человек самостоятельно сумеет выработать жизненную стратегию, которая была бы защищена от влияния экстремистских идей и призывов. Напротив, различные психологические проблемы, порождаемые существующими социальными противоречиями, зачастую подталкивают молодых людей к экстремистским взглядам, заставляют их прислушиваться к радикальным лозунгам и призывам, создают потенциальную основу для их возможного участия в террористической деятельности.

Поэтому в нынешних условиях особая ответственность ложится на учебные заведения, которые становятся последним (а зачастую и единственным) бастионом в борьбе против распространения экстремистской идеологии в молодежной среде. Разделяю точку зрения тех экспертов, которые считают, что сведение причин экстремизма исключительно к наличию экстремистской идеологии, мотивирующей психологически неустойчивых индивидов, является чрезмерно упрощенным подходом, который только скрывает объективно существующую тесную взаимосвязь между реально сложившемся в том или ином государстве социальным порядком, социальной несправедливостью и экстремизмом. Однако это не снимает с учебных заведений обязанности активно противодействовать экстремистским течениям (как на идеологическом, так и на организационном уровне), выполняя, таким образом, несвойственную им, на первый взгляд, но крайне необходимую общественную функцию.

Сегодня, и Российская Федерация, и Кыргызстан, и иные государства постсоветского пространства столкнулись со стремительным распространением радикальных идей среди молодежи. Участие граждан наших государств в религиозных и межнациональных вооруженных конфликтах стало обыденным явлением. Кроме всего прочего, отмечаются такие факты, уже переставшие быть «феноменами», как самовербовка: когда под влиянием пропаганды, доступной в социальных сетях, молодые люди обоих полов, без какого-либо персонализированного воздействия со стороны профессионального вербовщика, сами выбирают организацию экстремистского толка и предлагают себя, фактически, не осознавая, в качестве расходного материала.

При этом возможность эффективного противодействия экстремистским течениям на постсоветском пространстве напрямую зависит от того, удастся ли провести преобразования в сфере образования, создав условия для усиления выполнения образовательными учреждения воспитательной функции. Речь, конечно же, не идёт о введении механизмов административного контроля, которые создать не так сложно. Необходимо, чтобы образовательные учреждения могли заниматься формированием и развитием личности. А это намного сложнее.

К сожалению, нынешнее поколение уже очень мало знает о нашем общем недавнем прошлом. Пока существующая система образования не позволяет совместными усилиями защищать правду о нашей общей истории, о наших совместных достижениях и победах, формировать целостную, а не фрагментарную картину мира. При этом потенциал системы образования огромен: в российских вузах учатся студенты из стран СНГ, они вполне могут более активно привлекаться для знакомства и понимания культуры народов бывших республик СССР российского студенчества, рассказывать о собственных национальных традициях о том, что такое малая Родина, что такое «Родина – быть вместе», что такое «хорошая или плохая – моя страна» и многое другое, очень необходимое и вчера, и сегодня и на долгие лета вперед. Безусловно, уже есть положительный опыт работы российских вузов в этом направлении, который необходимо перенимать другим. Тем более, что в отдельных российских вузах состав студентов насчитывает до 25% выходцев из бывших братских республик, в основном из стран Средней Азии, Сибирь вновь постепенно становится, как это было во времена СССР, традиционной кузницей кадров для центрально-азиатских республик, вузы восстанавливают, разрабатывают новые и апробируют совместные программы, в рамках которых молодые люди учатся, например, 2 года в Киргизской республике и 2 года в России. Безусловно, это обширное поле для взаимодействия в воспитательной работе, в том числе в рамках противодействия распространению экстремистской идеологии в молодежной среде.

На этом мероприятии я представляю субъект общественной дипломатии, поэтому добавлю, что и представители гражданского общества, как мне кажется, должны активно включиться в разработку комплексных программ по борьбе с экстремизмом, которые позволяли бы противодействовать экстремистским настроениям в различных регионах бывшего СССР.

Я думаю, в резолюцию нашей встречи необходимо это прописать отдельным пунктом. Сегодняшнее мероприятие носит практический характер, поэтому на данную необходимость нужно обратить внимание государственных и общественных структур обоих государств (Министерства образования КР и РФ, Общественной палаты РФ и Общественного совета при президенте КР, АТЦ, ОДКБ и др.).

При разработке такой комплексной программы будет необходимо учесть и опыт зарубежных государств, например, Франции, где в феврале 2015 года была принята специальная программа министерства образования и науки «Большая мобилизация образования в поддержку ценностей Республики». Эта программа, кроме прочего, предусматривает подготовку необходимого количества (300 тысяч) учителей-методистов способных вести контртеррористическую пропаганду. Программа также обращает внимание на развитие системы школьных СМИ, посвященных соответствующей теме, взаимодействие с национальными СМИ и интернет-порталами, проведение памятных мероприятий патриотического характера, развитие исследований в сфере изучения радикализации общества, распространение методических пособий с указанием возможных признаков вовлеченности учащихся в радикальные религиозные организации, и многое другое.

Возможно, в наших государствах может быть эффективной практика проведения комплексных семинаров для преподавателей, медицинских и социальных работников по вопросам противодействия экстремизму, целями которых могла бы стать выработка навыков выявления ранних признаков радикализации молодежи (возникающие на этапе вербовки религиозными экстремистами).

Эффективным механизмом может, например, служить и привлечение к программам интеграции мигрантов успешных представителей диаспор к лекциям в школах и вузах, их участие в телепередачах и интернет-трансляциях. Насколько мне известно, такой механизм активно используется в Австрии и показывает хорошие результаты такой работы.

Видится необходимым более осознанно, на плановой, но не формальной основе использовать исследовательский, экспертный и преподавательский потенциалы наших вузов для противодействия влиянию экстремистских движений и организаций в молодежной среде. Для этого есть уже существующие возможности – соглашение об общем образовательном пространстве, возможности регионального и межвузовского сотрудничества, накопленный вполне конкретный опыт ряда вузов. Дело осталось за организацией координации усилий, целевом распространении информации об уже существующих механизмах взаимодействия органов власти, силовых структур, общественных организаций, вузов.

Важную роль в создании такой комплексной программы может сыграть и общественная дипломатия, способная помочь организации взаимодействия на уровне экспертного и научного сообществ (но, не ограничиваясь этим). С созданием в России в 2016 году «Общенационального союза некоммерческих организаций» появилась дополнительная реальная возможность для более тесного сотрудничества с органами власти, как на федеральном, так и на региональном уровнях.